- Сегодня в 17.00 у нас будет торжественное открытие музея. Готовилось оно почти год. Накопилось очень много материалов, которые нигде раньше не выставлялись, но представляют определенный интерес как для профессионалов. Так и для любителей, просто жителей города. Основная экспозиция посвящена международному гроссмейстеру Льву Полугаевскому. Это только начало, первый шаг для нашего шахматного музея, потом мы, естественно, планируем расширяться. В основном, все материалы собраны международным арбитром Геннадием Владимировичем Осташевским. Большинство представленных на выставке документов, фотографий – из его личных архивов.

- Почему работу музея Вы решили начать именно с экспозиции, посвященной Льву Полугаевскому?

- В первую очередь, это обосновано тем, что Полугаевский – один из сильнейших гроссмейстеров мира – жил в Самаре. Сейчас очень мало осталось людей, кто помнит о нем, о его жизни, о его победах. Он умер в середине 1990-х, а закончил играть, соответственно, еще раньше. Мы бы хотели, чтобы об этом выдающемся человеке в его родном городе не забывали. Наши основные силы как раз были брошены на то, чтобы собрать о нем максимальное количество информации, привлечь, найти любопытные материалы. Только экспозиция Полугаевского занимает сейчас у нас в архиве три шкафа. Что уж говорит обо всех документах.

Вообще, хочется собрать как можно больше интересных материалов по истории шахмат в Самаре, потому что история у них длинная, интересная. А главное, - собрать и выставить все это под одной крышей, скажем так.

- Вы сказали, что у самарских шахмат большая история. Когда она началась?

- Почти в начале прошлого столетия. Еще когда Ленин жил в Самаре, он участвовал в турнирах, проводившихся регулярно в доме адвоката Хардина. Хардин вообще был одним из сильнейших шахматистов России того времени.

- Есть ли в Самаре особая школа шахматной игры?

- Сейчас, пожалуй, нет. У нас была своя особая манера игры, школа, пожалуй, в 1920-30-х годах. И в 1950-60-х, когда активно развивалась теория шахмат, и были шахматисты, создающие собственные направления в спорте. Сейчас мы всеми силами пытаемся собрать их дневники, записи, теоретические записки. Потому что на теорию шахмат теоретические изыскания, скажем, Аргунова, оказали более чем значительное влияние. Мы их достаем, расшифровываем. Будем выставлять в музее.

- Какие-то еще спортивные организации оказывают вам посильную поддержку?

- Нет, все это делается силами нашей Федерации. Ну, еще любители помогают. Департамент физической культуры нам помогает только в командировании спортсменов на игры, которые проходят за пределами области. Здесь все ограничивается материальными отношениями. А музеи, история шахмат – для этого и создаются спортивные федерации.